Чем мерили водку на Руси? Часть I. Чарка и кружка.

Четвертная — мать родная, Полуштоф — отец родной, Сороковочка — сестрица Научили водку пить. Научили водку пить, Из Москвы пешком лупить.

Примерно так весело распевали в позапрошлом веке белорусские «гастарбайтеры», меряя шагами расстояния меж верстовыми столбами по Могилевскому тракту, возвращаясь домой из Белокаменной. И то правда — чего не петь после чарки водки? И чего ее не пить, кристальную, если сезон позади, деньги в кармане, а дом впереди. Артелью безопасно, а с песней и водочкой и дорога короче.

Любили ее, слезоподобную, в народе. Любят и сейчас. Вот только чарками пьют все реже. Больше «по сто грамм» да «по сотке», объединяя для удобства два слова в одно. Никому и в голову не приходит, что сотка, кроме ста граммов и ста рублей, может означать что-либо еще.

А вот, оказывается, может. Слово-то — старинное. А в старину, как известно, все было лучше, малое было значительно меньше, чем нынче, а уж большое, конечно, еще больше. Так и с соткой.

Раньше сотка или чарка как мера объема означала сотую часть ведра. Ну, так что же, скажут выпускники математического класса, быстренько разделив в уме десять литров на сто и получив те же самые 100 миллилитров или по простоте, пусть и неправильной, — граммов, которые подразумевают теперешние любители разговеться.

А то, что в старину это было. И ведро старинное — не чета советскому десятилитровому. Когда ведро уже было, на Руси, поди, и слова такого не слыхивали — литр. А объем ведра был таким, чтобы взрослый человек мог его полное унести. Потом уж, когда до литров додумались, ведро пересчитали, получилось в аккурат 12,3 литра. Ну, если уж совсем точным быть, то 12,299.

Вот и получается, что давешняя сотка покруче нынешней-то будет. За долгие годы директивного управления и всеобщей стандартизации «потеряла» она 23 миллилитра. И то верно. Мельчает народ. Ввысь тянется, а вот сотку настоящую осилить уже не может. А для тех, кто в древности сотку-чарку (в народе ее еще хитро окрестили жуликом) осилить не мог иль не хотел, по какой причине, была другая мера, помельче раза в два. И называлась мера та шкаликом.

Слово шкалик пошло от голландского skaal. Догадываюсь, что и мера мельче чарки тоже из «басурманских» краев на Русь занесена была. Что с них взять! Куда им худосочным до хлебного народа! Вот и пришли «цивилизаторы» со своими «достижениями» — придумали пить горькую мелкими дозами. Может, оно и выгоднее, эффект от мелкой посуды применения денег для достижения нужной кондиции меньше требует. Но не по-нашему, муторно медяки пересчитывать меркантильной выгоды ради. Противно русской душе мелочиться! Посему, видать и название шкалику народное придумали — мерзавец, или мерзавчик.

Широкой русской душе простор нужен. Посему богатыри разные, которых на Руси не перечесть было раньше, на чарку посматривали свысока. У них своя мера была — кружка. В кружку помещалось десять чарок. Вот уж, действительно, богатырем надо быть, чтобы столько в одночасье осилить! А ну как не одну кружку во пиру буйном «во здравие» поднять придется? Да-а, дела.

Впрочем «басурмане» и кружку приручили. Но об этом в следующей части.